Space: сто одна история Сюрреализма - Рим Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По тихому по малому, осталось одно семя, самое дряхлое и старое, и чуть больше, чем остальные. Пройдя пару шагов навстречу статуи на лугу пустоты, что спорили о том, кто из них быстрее заполучит ноги и уйдет отсюда, бархатный осенний лист посадил семя в норку в земле и упал на зад. Сначала появилось небольшое, похожее на сорняк растение, напоминающее клевер, затем она разрослась и снизу её вытолкнул ствол дерева. Оно начало приобретать формы человека и стало пугалом. Вместо головы у него росло дерево бонсай, а руки представляли собой стебель кукурузы. Пугало зашевелилось, повернуло голову и направила взгляд вниз. Лист шелохнулся от неожиданности. Миг спустя, все листья с головы пугала начали опадать, и покрыли весь луг, свернулись в шар и исчезли под почвой. И всё повторилось вновь, с тех листьев выросли пугала и так же, они начали опадать. Однако у этого существа был свой цикл жизни, и после семи таких действий, она переставала опадать и приобретала спокойствие.
Пугало не умело разговаривать, но всё прекрасно понимало. Бонсай прекрасно впитывал в себя слова уносимые ветром в его сторону, и так, приобретал знания, так бонсай разговаривал с окружением, только так бонсай узнавал события во вселенной. Если ветер не дул в его сторону, дерево не слышало.
Бархатный вставал и отряхивался от пыли и прощался с бонсай; он сделал всё, что от него потребовали растения. Лист похлопал пугало по палке в земле и ушел. По пути по которой лист шёл, катились броненосцы и дикобразы, они ничуть не обращали на него внимания, в через пару часов на встречу осеннему листку повстречалась горилла, что несла на спине слона в медпункт к филиппинскому орлу. А переходя через мост молочного озера, листу помахал рукой гавиал. В конце моста, на крохотном пне из черепа тамарина сидел Рокселланов ринопитек. Удивительно красивое существо, которую бархатный никогда в жизни не видел.
Что-то, но вот чего лист не ожидал встретить по пути к горизонту, это китоглава. Он смотрел на него пристально, кашлял и что-то размышлял про себя, затем дотронулся крыльями до листа, подтянул шорты и загоготал. Удивление был шок, как лист может быть живым. Надев очки, китоглав поклонился и улетел. А по небу радуга, по ним молочные коктейли разных вкусов.
Чуть пробежав по пустыне, лист почувствовал, что его колени начали меньше разгибаться, и, бархатный устремился к озеру, где обитали караси каратисты и киты повара. Задыхаясь, лист хлопнул по столу и потребовал брызнуть в него водой, иначе он не сможет за себя отвечать и всех тут раскидает налево и направо. Кит стукнул ножом по столу, тот разлетелся в щепки, и бегемот принёс новый, и повар поставил стакан воды. Лист бархатный осенний намочил в них руки и растёр себя. Поблагодарив кита и всех рыб, особенно бегемота, который после прощания перенёс его через озеро на другую сторону указав дорогу на которой находится ближайший город, осенний бархатный расплакался от доброты местной фауны. Если бы не тряпка повязанная на голову, лист мог бы иссохнуть и остаться здесь. Дай бог его кто-то найдёт и спасёт, но страшно было быть закопанным под дюнами, что огорчало осеннего бархатного сильнее, чем что-либо ещё.
Солнце стучало пальцами об пальцы и нещадно издевалось над осенним бархатным листом, желая прибегнуть к мумифицированию.
Однако, везение второе имя листа, в тот миг отчаяния, когда уже казалось, что ничего не спасёт его, из-под песка выпрыгнул скорпион, и остановил осеннего. Его ядовитые восемь щупалец смотрели на него готовые ужалить в любую минуту, клешни стучали, глаза безжалостно сверлили взглядом. Сначала лист испугался, но затем скорпион улыбнулся, меркзо и ужасно, и предложил довести осеннего до города, ведь здесь водятся опасные виды животных. Так оно и было, стоило им только тронуться с места, как за ними откуда не возьмись появились гусеничные чайки и грифы. Едва не схватив их, грифы отступили перед городом, откуда выехали тигры пулеметчики и медведи пушкари. Лист был в безопасности. Постучавшись в огромные ворота, те отварились и они вошли в город. Мер поселения вышел навстречу осеннего листа увидеть храбреца; мало кто мог добраться сюда, особенно по пустыне. Лис улыбнулся, похлопал бархатного по спине, тот подлетел и приземлился на голову мера, затем спрыгнул, и они пошли в тронный зал давно почившего короля. Двери в зал закрылись, и по сторонам встали воители, накаченные атлеты-носороги в доспехах.
Горожане стояли снаружи и смотрели; в то мгновение, как лист вошёл в замок и ворота закрылись, замок схлопнулся и исчез в пространстве, переместившись в другое измерение. А вот что произошло дальше, мы узнаем в новых главах. В одной из совместных историй предыдущих и будущих вселенных.
Глава 48
Геркулес смотрел на смертных и был удивлён их глупостью. Как те ворчат, желают стать кем-то другим, мечтают о славе и почёте. Ему бы жизнь людей; спокойная, беззаботная и размеренная, радостная. Геркулес часто думал, как бы ему хотелось завести семью, лечь перед окном на кресло, укутаться пледом и смотреть фильмы о природе. Наблюдать, как по небу плывут чайки коммунисты, а по морю летают косолапые акулы. Идеальная жизнь; ни о чём не волноваться, работать, приходить в избу и отдыхать, есть приготовленную женой еду и недовольно ругаться с соседом, закидывая его Мандрагорами.
Геркулес желал любви и мира, но отцы всегда отправляли его на всяко-разного вида геройства и подвиги; то кентавра задушить, то минотавра загнать обратно в лабиринт, то змею из лощины отыскать и отрубить ей голову. К чёрту всё это… Когда придёт покой? Он не знал. Мойры никогда об этом не вещали. Плели нити судьбы и молчали.
Герой из легенд знал, что у него есть сердце и оно чувствует, болит так же, как и у людей, что в черепе точно, без
